09 июля 2007 г.
Не секрет, что качество российских продуктов питания вызывает у нас, мягко говоря, сомнения. В СССР существовала система ГОСТов и СанПиНов, нарушение которых грозило производителям серьезными неприятностями. Сегодня она совершенно не работает. Поэтому производители не придерживаются единых стандартов и работают кто во что горазд.
Это, естественно, пагубно отражается на нашем здоровье. О том, как сделать так, чтобы российские продукты питания стали качественными и конкурентоспособными, а также о том, нужно ли запрещать импортные деликатесы, рассказал корреспонденту «Известий» глава Министерства сельского хозяйства РФ Алексей Гордеев.
«Качественная водка - хороший продукт».
ВОПРОС:
- Как в этом году будут вести себя цены на продукты?
А. ГОРДЕЕВ:
- Цена на сельхозсырье - святое. Она не может «прыгать». Аграрный бизнес отличается от промышленности. Мы имеем дело с живым товаром и живыми средствами производства. Невозможно корове на ухо шепнуть: «Слушай, ты там три дня не доись, потому что у нас на рынке что-то не так».
ВОПРОС:
- А польское мясо?
А. ГОРДЕЕВ:
- Мы не имеем претензий к польскому фермеру и к качеству польского мяса. Мы говорим о том, что Польша в какой-то период стала плацдармом, откуда в Россию идет импорт запрещенного мяса из третьих стран. Мы не один раз обнаруживали просроченную буйволятину, которой кормят скот, при этом на упаковке написано, что это говядина, произведенная в Европе. Мы в течение года предупреждали об этом Польшу. Когда эти объемы достигают 20%, это уже, извините, риски, которые напрямую связаны со здоровьем наших граждан.
ВОПРОС:
- Вы недавно сказали, что многие импортные продукты - это для удовольствия, а вот российское - для пользы и для здоровья. А вы сами что едите?
А. ГОРДЕЕВ:
- Самая простая пища, гречневая каша, вареный картофель, разные соленья, если что-то из мясного, то кусок мяса вареного или тушеного. В общем-то, я всеядный, но люблю простую пищу.
ВОПРОС:
- Кофе пьете? Или чай?
А. ГОРДЕЕВ:
- Кофе не пью, чай пью. Но, вообще чай по большому счету напиток не русский. А наш продукт, если говорить современным языком, все, что сделано на травах, т.е. это травяной чай, или по-старому - сбитень. Я стараюсь пить именно такой чай, травяной, сборы. Он полезнее.
ВОПРОС:
- А алкогольные напитки?
А. ГОРДЕЕВ:
- Если мы ездим по регионам России, рюмку-две водки могу выпить. Качественная водка - хороший продукт, но, конечно, в меру.
ВОПРОС:
- Какой-то вы подозрительно правильный получаетесь...
А. ГОРДЕЕВ:
- У меня даже сын с детства кока-колу не пьет. Правда, когда мы приходили в кафе или ресторан, иногда надо мной иронизировал - чтобы обострить ситуацию, просил обычный лимонад. Но такого напитка там не было. И сам меня спрашивал: «Пап, а что мне пить? Лимонада же нет».
ВОПРОС:
- Неужели вы настолько против импортных продуктов?
А. ГОРДЕЕВ:
- Дело в том, что сегодня существует большая проблема здоровья нации. И все больше и больше ориентируем и государственные расходы, и само общество работать на лекарства. И причина в том, что мы не нацелены на получение здоровой нации, мы лечим уже больных людей. Этот лозунг древнеримский: «Чем больше врачей, тем больше больных», он у нас сейчас реализуется по полной программе. Нам нужно заниматься воспитанием, физической культурой, приучать к правильному питанию и здоровому образу жизни людей. А у нас дети, вместо того чтобы получить в школе стакан молока, покупают бесполезный или даже вредный шоколадный батончик.
ВОПРОС:
- Что вы предлагаете - запретить импортные продукты вовсе?
А. ГОРДЕЕВ:
- Прошли тяжелые 90-е годы, когда мы как, простите, папуасы кидались покупать все что блестело.
ВОПРОС:
- А может, продукцию сельского хозяйства заменит химия?
А. ГОРДЕЕВ:
- Другим видам товаров есть альтернатива, например, были дрова, потом уголь появился, потом - нефть и газ, атомная энергия. А в сельском хозяйстве так все устроено, что десятки тысяч лет и еще, наверное, сотни тысяч лет мы будем есть то, к чему наш организм привык. Мы не будем есть таблетки из переработанной древесины. Мы должны есть мясо, пить молоко, потреблять овощи и фрукты. А количество людей на планете растет. Количество продуктивной земли уменьшается. Так что наш бизнес в перспективе выгодный и вполне устойчивый. Самое главное - на госуровне не упустить контроль за качеством продукции внутри страны. Необходимо сделать и следить за соблюдением жестких стандартов для отечественных производителей. Чтобы государство вместе, скажем, с представителями Общества защиты прав потребителей могло контролировать качество продукции. И чтобы человек купил продукт, прочел маркировку и понял, что он купил на самом деле.
ВОПРОС:
- Сейчас в Госдуме активно принимаются разнообразные техрегламенты о молоке, табаке, соке и т.д. Сможет ли эта система техрегламентов заменить советские ГОСТы и СанПиНы?
А. ГОРДЕЕВ:
- Я часто привожу такой пример: есть молоко цельное, а есть - восстановленное. Об этой проблеме, что называть молоком и что молокосодержащим напитком, мы говорим уже три года, а воз и ныне там. Помните, были в советские годы ГОСТы. А сейчас нет вообще никаких стандартов для производителей. На Западе это все жестко зарегламентировано. Я часто посещал перерабатывающие предприятия в Европе. В Финляндии, например, был в компании Valio и раза три задал им один и тот же вопрос: «А сколько у вас может быть в пакете молока сухого порошка?». Они смотрели на меня как на сумасшедшего. Они не могли понять вопроса. А когда поняли, сказали: «Нисколько, ведь если вы добавите сухой порошок, то это уже не молоко».
Смотрите, наша докторская колбаса, а почему она везде на вкус разная? Вообще, как может продукт с одним и тем же названием иметь разный вкус? Другой пример. Я был в Венгрии на мясоперерабатывающем заводе. У них есть известная марка колбасы «Пик-салями» в такой немножко заплесневелой оболочке. Когда разговорились о рецептуре, выяснилось, что на нее идет только охлажденная свинина определенной жирности. И все. Через эти стандарты решается целый ряд серьезных задач. Тогда и покупатели будут знать, что за этим брендом стоит. И отдается преференция добросовестным производителям качественной продукции из натуральных ингредиентов.
«За последние 15 лет мы все это у себя сами развалили».
ВОПРОС:
- Мы постоянно запрещаем мясо то из одной страны, то из другой. А почему нам своего не хватает?
А. ГОРДЕЕВ:
- До 1991 года 37% общего объема сельскохозяйственного производства приходилось в России на земледельческую продукцию, а 63% - на животноводческую. Сейчас, к сожалению, картина складывается прямо противоположная. В стране за годы реформ вдвое сократилось производство животноводческой продукции. В результате и производители, и государство тут же потеряли доходы, потому что эта продукция дает в три, некоторые ее виды в десять раз больше дохода, чем продукция земледелия.
Мы сегодня с гордостью говорим, что 15 млн т зерна продаем на экспорт. Но те же 14-15 млн т зерна мы ввозим обратно в страну через импортируемые мясо и молоко. Теперь задумаемся, если мы по зерну конкурентоспособны, а по животноводству - нет, то получается следующее: крупные аграрные державы нашим зерном кормят свой скот, который через какое-то время оказывается вновь у нас. Высокий уровень субсидий для аграриев не только на производство, но и на экспорт, ставший нормой для стран Евросоюза, США, Канады, ряда других, позволяет им закупать российское зерно для кормов и продавать в Россию произведенную продукцию. При этом технологически перевооружается производство, растет продуктивность скота, появляются все новые и новые технологии, в конце концов, растут доходы, но не наших производителей, а зарубежных. Если за последние 15 лет мы все это у себя сами развалили, поставили крестьян на грань, а часто и за грань выживания, то теперь, очевидно, ситуацию надо исправлять, и без государства, сама по себе, она лучше не станет.
ВОПРОС:
- Но вы - министр сельского хозяйства. Как бы министр Гордеев изменил государственную политику в сельском хозяйстве? Чтобы крестьяне жили не хуже, чем горожане...
А. ГОРДЕЕВ:
- Найти короткий ответ на этот вопрос очень сложно. Надо заниматься каждым конкретным человеком. Если бы мы постоянно помнили, как на самом деле люди живут на селе, а не мыслили какими-то абстрактными категориями в масштабах макроэкономики, мы бы поняли и открыли для себя много полезных вещей. Например, что человек, который живет и работает на селе, дает обществу. Можно говорить, что это святой труд, и это будет правдой. Можно говорить, что он дает нам мясо, молоко и другие продукты. И это тоже будет правдой. Можно говорить, что это большая экономическая составляющая, ведь все заинтересованы, чтобы деньги оставались и обращались внутри страны. Как только мы купили аргентинское мясо, мы тут же загрузили работой несколько секторов экономики этой страны. Нужно также понимать, что человек, живущий на селе, дает обществу и стране очень много других благ. Это политический, административный, социальный контроль над территорией. Это сохранение культурных традиций. Это уникальность нашего многонационального народа. Это объективная возможность решения демографической проблемы. Не сможет ее решить город, уверен. Мы, к сожалению, мыслим пока большими кубиками.
В конце 2006 года вышел долгожданный и многострадальный во многом закон «О сельском хозяйстве», им впервые определяется аграрная политика страны и предписано разработать пятилетнюю государственную программу развития села и сельского хозяйства. Сейчас мы готовим эту программу, в ней многое учтено, она подробно прописана и хорошо детализирована.
ВОПРОС:
- А не пугают вас эти пятилетки?
А. ГОРДЕЕВ:
- Меня - нет, а почему они должны пугать?
ВОПРОС:
- Трехлетний бюджет, пятилетняя программа - это похоже на возвращение в плановую экономику или я ошибаюсь?
А. ГОРДЕЕВ:
- Чем дальше будет горизонт планирования, тем правильнее. Уж тем более в отношении сельского хозяйства. Главное для всех понимать, как государство подойдет с экономической точки зрения к сельскому хозяйству. Людям, которые вкладывают в него свои деньги, надо понять, каковы их перспективы, чтобы они были уверены, что для них сельское хозяйство - просчитываемый бизнес на 5-7 лет. И когда мы заявляем, что будем поддерживать, скажем, 8-летние кредиты, то, естественно, нельзя же в рамках однолетнего бюджета решать эту задачу. А если через три года придет кто-нибудь и скажет: «О, это глупость какая-то, давайте все менять». А люди кредиты возьмут, куда им потом с этими долгами деваться? В этом смысле для сельскохозяйственной политики долгосрочные программы - это очень правильно. Все крупные корпорации имеют планы развития на 10-15 лет.
ВОПРОС: У нас есть нацпроект «Развитие АПК». Идет он неравномерно, где-то удачно, а где-то есть проблемы. Например, пьют люди на селе и никакие кредиты им не нужны. Почему?
А. ГОРДЕЕВ:
- Здесь если разделить на два возможных блока проблем, то они будут носить характер объективных и субъективных. Объективные проблемы пробуксовки нацпроекта связаны с природными условиями и с экономическим потенциалом региона. То есть с возможностью бюджетного финансирования за счет средств бюджета субъекта федерации или, например, с удаленностью крупных рынков сбыта сельхозпродукции. А субъективные причины могут быть и на уровне региона, района, и на уровне руководителей тех же сельхозпредприятий. Это на самом деле пестрая картина. И главная особенность нашего проекта в том, что мы довольно небольшими деньгами и исключительно рыночными методами без прямых бюджетных вливаний не только исправляем положение дел в отрасли, но и повышаем деловую активность в обществе, пытаемся преодолеть моральный упадок на селе.
«Все предки жили в деревне».
ВОПРОС:
- Судя по всему, вы - житель городской, за время вашей работы министром сельского хозяйства вы узнали, как живет российский крестьянин?
А. ГОРДЕЕВ:
- У меня папа и мама из одной деревни родом. Если посмотреть историю моего рода, то все предки жили в этой деревне Урядино, в Касимовском районе Рязанской области, лет 400-500. У меня все из одной деревни. А в детстве я рос у деда в этой же деревне. Поэтому деревенский уклад жизни я знаю. Кроме того, я уже 25 лет в этой сфере работаю. Мне приходилось заниматься посевными, уборочными и животноводством я занимался.
Мой дядя рассказал мне одну семейную историю: «Знаешь, вот интересные перипетии судьбы. Нас в начале 30-х годов, когда голодуха была, отец собрал, а семья большая была - 12 детей, и сыновьям всем сказал: «Ребята, бегите из деревни, жизни здесь не будет, угробят нас». А ты вот, смотри, министром сельского хозяйства стал».
Без комментариев.
Спикер Совета федерации Сергей Миронов - о новом сельхоззаконе:
«Декларациями российский крестьянин сыт по горло. Ему, как и всем нам, нужны ясность в государственных приоритетах в аграрной сфере, а также понимание механизмов реализации этих приоритетов. И если в законе «О развитии сельского хозяйства» этого нет, его лучше не принимать».
Руководитель комитета Госдумы по аграрным вопросам Геннадий Кулик - о том, как надо помогать крестьянам:
«Поймите, селяне восприимчивы к рынку. Стоны, крики о «бедной» деревне остались в прошлом. Надо просто помочь селянам в развитии. И не надо раздавать деньги. Надо дать удочку, а рыбу крестьяне выловят сами».
Наталья Гриднева «Известия» 04.07.2007