01 сентября 2005 г.
Накануне возможного присоединения России к ВТО в декабре этого года аграрии пошли в последний бой за свои права.
Как заявил на днях в Петербурге (где состоялся форум, посвященный этой теме) руководитель Федерального агентства по сельскому хозяйству Анатолий Михалев, условия присоединения, о которых на данный момент договорилась Россия, для АПК неприемлимы.
Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев направил премьеру РФ Михаилу Фрадкову письмо, в котором просит его не предавать интересы крестьян страны в угоду другим переговорным позициям. Вообще, выясняется, что даже для функционеров высокого уровня данные о том, что на самом деле станет с той или иной отраслью под чутким надзором ВТО, остаются недоступны.
По словам г-на Михалева, аграриев в переговорной позиции России не устраивают три пункта. Во-первых, нас принуждают фактически отказаться от прямой поддержки крестьян (так называемой «желтой корзины»). Сегодня она составляет в России всего 12,7 доллара в год на гектар пашни. И хотя другие страны ВТО на порядки опережают нас (ЕС — 800 долларов на га, Швеция — 3200 долларов); требование ВТО к нашей стране, по словам г-на Михалева — скатиться до 5,7 доллара. Во-вторых, ВТО требует 100-процентного открытия рынка страны для ввоза импортного продовольствия. В то время как, даже при нынешних защитных мерах, импорт еды за прошлый год вырос на 4 процента, или на 8 миллиардов рублей. Наконец, в-третьих, нашу страну обязывают бесплатно поделиться научными разработками, скажем, штаммами сибирской язвы.
Россия еще не согласилась на эти требования. Но в минсельхозе опасаются, что в сентябре (последний месяц перед присоединением, когда будут вестись реальные переговоры) на нас будет оказано беспрецедентное давление с тем, чтобы «подловить» на собственном желании вступить поскорее в ВТО. «Желание присоединиться быстрей понятно, — сказал корреспонденту «РГ» высокопоставленный источник в минсельхозе, — иначе Украина окажется в ВТО раньше России, выставит нам свои претензии, и процесс затянется еще на несколько лет. Но нам нельзя стать заложниками этого желания». В то же время в минсельхозе почти уверены, что именно АПК наши переговорщики в Женеве «бросят на алтарь высокой цели». В министерстве крайне настороженно отнеслись к просьбе стран — членов ВТО предоставить им реальную цифру поддержки АПК в России. Пока Россия вроде бы договорилась, что ВТО разрешит ей поддерживать крестьян на уровне 1995-1997 годов (примерно 9—10 миллиардов долларов). Зачем же тогда ВТО потребовались сведения о сегодняшнем положении дел? Не иначе затем, что сегодня поддержка составляет всего 3 миллиарда долларов, «да и то миллиард приврали», откровенничает наш источник. Хуже всего (в глазах аграриев), что наши переговорщики им эту цифру дали. «Для сведения, — так нам объяснили, но мы очень боимся, что именно до этой цифры нас и опустят», — говорит наш собеседник. В Минэкономразвития клянутся, что эти данные никогда не станут переговорной позицией. Однако ответа на письмо, которое г-н Фрадков переправил министру экономического развития и торговли Герману Грефу, г-н Гордеев так и не получил.
В стране вряд ли найдется регион, где не побывала бы команда специалистов Минэкономразвития под руководством главного переговорщика в Женеве Максима Медведкова. В разговорах с местными властями и бизнесом эта команда старается показать, что «на следующий день после присоединения в экономике страны ничего не произойдет», и что совокупное негативное влияние ВТО на экономику страны будет незначительным (в пределах 1 процента, то есть в рамках погрешности счета). Руководитель Аграрного центра СНГ Владимир Тарасов, иронически называющий бригаду г-на Медведкова «выездным штабом ЦК КПСС», этому не верит, и призывает произвести точный подсчет по каждой отрасли, по каждому хозяйству. Он указывает, что исследования о последствиях выполняются зарубежными институтами (в Японии, Израиле, Голландии, Англии), после чего их собирают в двух российских центрах: Институте экономики переходного периода и в Высшей школе экономики, известных своим либеральным духом. Неудивительно, говорит г-н Тарасов, что результаты получаются убаюкивающими. А вот исследования, проведенные учеными из Ставрополья, показывают, что в этом регионе будут хозяйства, которые вообще придется закрыть. По данным других, чисто аграрных и чисто российских, исследований, депрессия пищевой отрасли составит 12—15 процентов, а в целом безработица в АПК вырастет на 17 процентов. Но еще хуже, по этим же данным, придется крупным городам, где появится самое большое число «новых русских безработных».
Как ни странно, аграрные ученые опасаются и так называемых инвестиций, которые служат самым верным аргументом за присоединение к ВТО. Г-н Тарасов говорит, что инвестиции для АПК обернутся скупкой хозяйств и легальным уводом прибыли за рубеж. По его подсчетам, уже в первый год вполне законно границу пересечет 7 миллиардов долларов, а через 7 лет годовой отток составит 64 миллиарда долларов.
• По данным г-на Тарасова, ЕС выбил из России согласие на постепенное увеличение цены энергии (газа и электричества) до мирового уровня. Это заявление ученого особенно интересно, поскольку, во-первых, протокол переговоров с ЕС пока засекречен (до присоединения), во-вторых, официально заявляется, что ЕС как раз отступился от этого требования. Однако, по словам г-на Тарасова, все было иначе. «Понимая, что такой закон никогда не пройдет через парламент, — говорит этот ученый, — решили принять Энергетическую стратегию, в которой то же самое повышение цен оправдано вовсе не требованиями ВТО, а соображениями рентабельности. Заложенное там удорожание на 7—10 процентов ежегодно, это и есть требование ЕС и ВТО». Понятно, что аграриев, которые стонут от дорогого топлива, это сильно волнует.
США из нас пока ничего не выбили, но требуют, по данным Института экономики АПК, бесконтрольного доступа розничных торговых сетей на наш рынок. Торговать эти сети, думают в Институте, будут только импортом. Поскольку такие сети работают в крупных городах, АПК России потеряет мощнейший рынок внутреннего сбыта. Однако такие опасения разделяют не все. Если в правительстве Санкт-Петербурга озабочены этой проблемой и признают, что разговаривать с сетевиками «очень тяжело», то Владимир Холодков, руководитель департамента потребительского рынка правительства Москвы, уверяет, что в столице сети на 50—60 процентов торгуют российской продукцией, и проблем с ними особых нет.
Картина, нарисованная учеными-аграриями, показалась настолько мрачной, что напугала даже аграриев-чиновников. Так, замруководителя департамента пищевой и перерабатывающей промышленности минсельхоза Сергей Серегин в сердцах воскликнул: «Апокалипсис не разделяю, есть же у нас президент в конце концов». В правительстве Москвы тем временем надеются не на политические фигуры, а на прагматические модели. Из слов г-на Холодкова получается так, что Москва, выстраивая вертикальные холдинги (производство продуктов где-нибудь в Костромской области, поставки — только в определенные магазины столицы), тем самым защищается от ВТО. Защищается, закрываясь. Но и москвичи, и «пищевые» чиновники из других крупных горо-дов России сходятся на том, что стране нужна серьезная программа адаптации экономики к членству в ВТО. Пока такой программы нет, вступать преждевременно.
В то же время в минсельхозе, кажется, отнюдь не разделяют позиции жесткого изоляционизма. Г-н Серегин открыто говорит, что, если защитные меры лишь стимулируют аграриев к бесконтрольному наращиванию цен и не заставят их вместо этого наращивать инвестиции, лучше бы таких защитных мер не было. Но пока «молоко, при любой поддержке АПК, дешевым почему-то не становится».
Правы ученые или нет — пусть разберутся другие ученые. Хуже, что до присоединения осталось всего ничего, а вопрос о его последствиях, по словам одного из крупных чиновников правительства Санкт-Петербурга, «остается вопросом без ответа». Усилия, которые предприняла команда г-на Медведкова для просвещения бизнеса и чиновников, заслуживают уважения, но, видимо, достучались все-таки не до всех. Бизнес не понимает, почему страны ЕС остаются (и останутся) закрытыми для нашего продовольствия, а мы должны что-то открыть (хотя г-н Медведков не раз говорил, что уровень защиты АПК после присоединения лишь возрастет). Чиновники не хотят рисковать, оказавшись перед лицом безработных (хотя и никто не знает, что будет с безработицей) и разорившихся.
Вероятно, проблема именно в том, что официальные последствия присоединения, распространенные Минэкономразвития, оказались «никакими»: что ни возьми, последствий не будет. На переговорах в Женеве я как-то спросил члена армянской делегации, что изменилось у них. «Знаешь, женщины от рук отбились», — пожаловался он мне. А вы говорите, без последствий.